Плачущий ангел
Добавлено: 25 авг 2013, 16:54Оказывается, дети, прежде чем войти в наш Мир, видят и Мир, и своих будущих родителей...
Будущие дети просто сидят и ждут, когда им позволят жить. Какими весёлые и счастливыми бывают они сразу, как только узнают о своей возможности родиться! Сил и энергии в них столько, что они готовы переделать весь Мир, в который, оказывается, можно войти. Знают эти дети и то, каким счастьем, какой радостью станут они для своих пап и мам. Как приятно ощущать себя таким замечательным событием и подарком!
На коленях всех детей ворох разных игрушек и вещиц: музыкальные инструменты, краски, тетрадки, машины, ракеты, и чего там только нет... Но пока что всё это в красивых коробочках, потому что это не просто игрушки, а то, что развернётся потом разными талантами и способностями. Ох, как не терпится будущим людям пустить их в дело: создать замечательные картины, книги, дома, корабли, мосты. Ну да, придёт ещё время, создадут…
Мир перед ними за большой, совсем прозрачной и невидимой витриной. Дети смотрят на своих будущих пап и мам и за всем, что они делают. А посредине витрины такая же прозрачная дверь, возле которой дежурит красивый, торжественный Ангел. И когда родители какого-нибудь ребёнка подходят к дверям с той стороны, Ангел находит глазами девочку или мальчика и весело подмигивает: собирайся, мол, тебе пора…
Однако есть у этого Ангела и грустная забота. Вот подходит он к одному мальчику и молча, забирает из его рук краски.
– Почему? – обиженно спрашивает мальчик.
– А ты видишь сейчас свою будущую маму? – спрашивает Ангел.
– Вижу, – отвечает мальчик, – вон моя мама. Она ещё пока и сама, как девочка.
– А что она делает, видишь?
– Она сейчас на выпускном школьном вечере – радостная и счастливая. И только что выпила бокал шампанского...
– Вот то-то и оно… – грустно произносит Ангел. – Шампанское… Ничего не поделаешь, но этот бокал стоит твоих красок. Художником тебе уже не стать…
– Как?! – плачет мальчик. – Разве может какой-то бокал стоить многих, многих картин, которые я напишу, и о которых узнает весь мир?
– Увы, – отвечает Ангел, – мне и самому нелегко отнимать у тебя этот талант, но картин своих ты уже не напишешь…
– Зачем же мама отняла их у меня? Разве она не знает обо мне?
– Люди мало думают наперёд. Она о тебе пока лишь предполагает. И надеется, что всё обойдётся. Просто ей было приятно выпить этот бокал… А ещё какой-то дьявол шепнул ей такую глупость, что вредное, если оно в меру, не вредно… Ну, а у нас-то с этой мерой всё куда проще…
Ангел, спохватившись, что, пожалуй, слишком разболтался с ещё не родившимся ребёнком, отходит прочь с его красками, пряча своё лицо и от других детей и, кажется, от себя самого…
…Проходит время. И вот Ангел, повернувшись к нашему мальчику, подмигивает ему своим бирюзовым сияющим глазом. Мальчик, вскинувшись, смотрит на прозрачную дверь и видит за ними маму и папу. Мама, уже не так свежа и весела, какой была несколько лет назад на школьном вечере, но всё равно самая красивая, самая любимая и, конечно же, самая лучшая. А папа, за которым мальчик тоже всё время наблюдал, и сегодня просто весел… Кто не знает, что бутылочка пивка не такой уж большой грех…
Только вот в руках мальчика давно уже нет никаких игрушек. Все они отняты Ангелом и свалены в один общий ящик, стоящий недалеко от входа. Мальчик, остановившись, просительно смотрит то на этот дорогой ящик, то на Ангела. Но Ангел лишь грустно качает головой: увы, ничего ты с собой не возьмёшь… И вдруг его словно прорывает.
– Ой, да не убивайся ты так, Игорёшек, – с горьким стоном произносит он, совсем, как человек, а вовсе не Ангел. – Знаю я про тебя всё, знаю. Знаю, и имя твоё будущее. Нормальная у тебя будет жизнь. Уверяю: самая нормальная. Тебе ведь всё равно повезло. Ты будешь здоровеньким, у тебя же всё на месте. Тебя даже в армию возьмут. Ведь забрал-то я у тебя только игрушки… А ты вон на Анютку, взгляни. Каково ей, девочке, будет без ножки? Ножка у неё вроде бы и есть, но, видишь, сухонькая вся… Ой, да уж хоть бы приходили за ней скорее, что ли…
Ангел невольно окидывает взглядом других детей. Все они беспокойными, широко открытыми глазами, наблюдают за своими будущими папами и мамами. Кто-то сидит, испуганно прижимая к себе, оставшиеся игрушки: одну или две. А у кого-то, как и у Игорёшки, уже не осталось ничего, и он сидит, играя своими пустыми пальчиками… Но есть там и такие, как Анютка. Да что, там Анютка… На некоторых лучше и легче вовсе не смотреть…
– Да иди уж, ты, иди! – говорит Ангел Игорёшке и выталкивает его, наконец, к заждавшимся папочке и мамочке…
А потом, проводив, в Мир этого очередного ребёнка, Ангел достаёт из кармана своей белоснежной тоги большой платок и долго сидит, сморкаясь и плача…
Александр Гордеев
Будущие дети просто сидят и ждут, когда им позволят жить. Какими весёлые и счастливыми бывают они сразу, как только узнают о своей возможности родиться! Сил и энергии в них столько, что они готовы переделать весь Мир, в который, оказывается, можно войти. Знают эти дети и то, каким счастьем, какой радостью станут они для своих пап и мам. Как приятно ощущать себя таким замечательным событием и подарком!
На коленях всех детей ворох разных игрушек и вещиц: музыкальные инструменты, краски, тетрадки, машины, ракеты, и чего там только нет... Но пока что всё это в красивых коробочках, потому что это не просто игрушки, а то, что развернётся потом разными талантами и способностями. Ох, как не терпится будущим людям пустить их в дело: создать замечательные картины, книги, дома, корабли, мосты. Ну да, придёт ещё время, создадут…
Мир перед ними за большой, совсем прозрачной и невидимой витриной. Дети смотрят на своих будущих пап и мам и за всем, что они делают. А посредине витрины такая же прозрачная дверь, возле которой дежурит красивый, торжественный Ангел. И когда родители какого-нибудь ребёнка подходят к дверям с той стороны, Ангел находит глазами девочку или мальчика и весело подмигивает: собирайся, мол, тебе пора…
Однако есть у этого Ангела и грустная забота. Вот подходит он к одному мальчику и молча, забирает из его рук краски.
– Почему? – обиженно спрашивает мальчик.
– А ты видишь сейчас свою будущую маму? – спрашивает Ангел.
– Вижу, – отвечает мальчик, – вон моя мама. Она ещё пока и сама, как девочка.
– А что она делает, видишь?
– Она сейчас на выпускном школьном вечере – радостная и счастливая. И только что выпила бокал шампанского...
– Вот то-то и оно… – грустно произносит Ангел. – Шампанское… Ничего не поделаешь, но этот бокал стоит твоих красок. Художником тебе уже не стать…
– Как?! – плачет мальчик. – Разве может какой-то бокал стоить многих, многих картин, которые я напишу, и о которых узнает весь мир?
– Увы, – отвечает Ангел, – мне и самому нелегко отнимать у тебя этот талант, но картин своих ты уже не напишешь…
– Зачем же мама отняла их у меня? Разве она не знает обо мне?
– Люди мало думают наперёд. Она о тебе пока лишь предполагает. И надеется, что всё обойдётся. Просто ей было приятно выпить этот бокал… А ещё какой-то дьявол шепнул ей такую глупость, что вредное, если оно в меру, не вредно… Ну, а у нас-то с этой мерой всё куда проще…
Ангел, спохватившись, что, пожалуй, слишком разболтался с ещё не родившимся ребёнком, отходит прочь с его красками, пряча своё лицо и от других детей и, кажется, от себя самого…
…Проходит время. И вот Ангел, повернувшись к нашему мальчику, подмигивает ему своим бирюзовым сияющим глазом. Мальчик, вскинувшись, смотрит на прозрачную дверь и видит за ними маму и папу. Мама, уже не так свежа и весела, какой была несколько лет назад на школьном вечере, но всё равно самая красивая, самая любимая и, конечно же, самая лучшая. А папа, за которым мальчик тоже всё время наблюдал, и сегодня просто весел… Кто не знает, что бутылочка пивка не такой уж большой грех…
Только вот в руках мальчика давно уже нет никаких игрушек. Все они отняты Ангелом и свалены в один общий ящик, стоящий недалеко от входа. Мальчик, остановившись, просительно смотрит то на этот дорогой ящик, то на Ангела. Но Ангел лишь грустно качает головой: увы, ничего ты с собой не возьмёшь… И вдруг его словно прорывает.
– Ой, да не убивайся ты так, Игорёшек, – с горьким стоном произносит он, совсем, как человек, а вовсе не Ангел. – Знаю я про тебя всё, знаю. Знаю, и имя твоё будущее. Нормальная у тебя будет жизнь. Уверяю: самая нормальная. Тебе ведь всё равно повезло. Ты будешь здоровеньким, у тебя же всё на месте. Тебя даже в армию возьмут. Ведь забрал-то я у тебя только игрушки… А ты вон на Анютку, взгляни. Каково ей, девочке, будет без ножки? Ножка у неё вроде бы и есть, но, видишь, сухонькая вся… Ой, да уж хоть бы приходили за ней скорее, что ли…
Ангел невольно окидывает взглядом других детей. Все они беспокойными, широко открытыми глазами, наблюдают за своими будущими папами и мамами. Кто-то сидит, испуганно прижимая к себе, оставшиеся игрушки: одну или две. А у кого-то, как и у Игорёшки, уже не осталось ничего, и он сидит, играя своими пустыми пальчиками… Но есть там и такие, как Анютка. Да что, там Анютка… На некоторых лучше и легче вовсе не смотреть…
– Да иди уж, ты, иди! – говорит Ангел Игорёшке и выталкивает его, наконец, к заждавшимся папочке и мамочке…
А потом, проводив, в Мир этого очередного ребёнка, Ангел достаёт из кармана своей белоснежной тоги большой платок и долго сидит, сморкаясь и плача…
Александр Гордеев